Провинциальные финансовые чиновники

Характерную подгруппу составляют Провинциальные финансовые чиновники. В нее входят 16 дарителей, т. е. свыше пятой части всего корпуса провинциальных чиновников, тогда как в Париже их доля не превышала 5 процентов. В ее состав включены: пятеро элю ; восемь различных сборщиков доходов ; трое контролеров.

Эти дарители выглядят даже щедрее провинциальных офисье. 16 финансовых чиновников составили 24 акта, не уступая дворянам по числу повторных дарений. Один из элю назван экюйе, четверо других дарителей — сеньорами. Кроме того, указание на обладание сеньориальными правами и правами на получение феодальных платежей есть еще в пяти актах. Девять человек передают ренты, что превышает даже дворянские показатели благополучия. Правда, средний размер ренты невысок — 4,5 ливра, но это если отказаться от учета акта одного из контролеров, упоминавшего ренту в 333 ливра. Кроме того, в акте одного из элю передается рента в 40 су с недоимками за 24 года. Один из сборщиков дарит парижскую муниципальную ренту на сумму в 10 ливров, вспомним, что упоминание таких рент было характерным свойством парижских офисье. Четверо дарителей упоминают долговые расписки на суммы от 25 до 500 ливров, причем их должниками были солидные люди: генерал финансов, вдова королевского гвардейца, сеньор.

Поскольку среди родственников провинциальных офисье было довольно много купцов, то я ожидал, что финансовые чиновники и подавно должны быть связаны с купцами. Два сборщика, действительно, происходили из купеческих семей. Но даже они упоминают о других своих родственниках — судейских. Еще один сборщик Санлисского бальяжа, Жан Лепрево, оказывается втянутым в затяжной процесс со своими родственниками, один из которых был секретарем Палаты вод и лесов, свояком Пьера Каде, контролера из Сезанна, был Абзалон Пуле, чиновник королевского соляного амбара в том же Сезанне. Мы уже сталкивались с этим любопытным кланом выходцев из Санлиса, когда рассматривали акты каноника Адама Пуле. Тот же Пьер Каде упоминает и долговые обязательства на различные суммы. В частности — на 500 ливров “за заботы, труды и расходы”, понесенные дарителем в период пятилетнего опекунства над нынешней женой некоего Рауля Алельма. Через десять лет, в 1552 г., этот же Рауль Алельм встречается в нашем источнике уже как самостоятельный даритель, переводящий на имя племянника-студента большую ренту в 333 ливра. Он именован в акте контролером королевских складов в Мо. Воистину, тесен был мир финансовых чиновников!