Контрольный замер

Но и при анализе университетских дарений, и в “контрольном замере” нам попадались исключения из правила, в каждой группе находился кто-нибудь, кто вел себя “не по правилам”, выделяясь из общего ряда, причем именно эти акты обладали особым колоритом и так и просились быть приведенными в качестве примера. Но об этой особенности наших документов мы будем говорить в последней главе. А пока же отметим, пожалуй, главный сюрприз. До того, как я предпринял анализ брачных контрактов, я полагал, что это только “Франция университетских дарений” демонстрирует возможность неожиданных межгрупповых связей, ситуации, когда какой-нибудь торговец-шоссе — тье оказывается родственником дворянина, а крестьянин — родственником адвоката. Но выяснилось, что и “Франция брачных контрактов”, которая априорно должна обладать более жесткой социальной структурой, способна демонстрировать подобного рода исключения.

Напомню, что причина этого крылась в изменении режима “инсинуации”. В мае 1553 г. в Сен-Жермен-ан-Лэ король подписывает эдикт, согласно которому каждый контракт, заключенный на сумму, превышающую 50 ливров, подлежит регистрации в секретариатах, специально создаваемых при каждом королевском суде. Но введение этой системы, как это часто бывает, не аннулировало старый институт, и регистрации в Книге регистров Парижского Шатле продолжались. Судя по всему, в Парижском Шатле была создана новая структура — greffe des insinuations, но это не ликвидировало практику ведения регистров старого типа, просто записей стало намного меньше. Новая система, предписывавшая регистрацию достаточномелких сделок, быстро “утопила” исполнителей в бумажном потоке и вызывала множество нареканий, в первую очередь со стороны купцов, жалующихся на то, что принудительная регистрация всех контрактов крайне негативно сказывается на коммерции. В конце концов, в июне 1558 г. в Виллер-Котре королем было подписано распоряжение, аннулирующее “секретариат инсинуаций” города Парижа. Вскоре, как мы видим по последнему тому, нормальный ритм регистраций в книгах Парижского Шатле в целом был восстановлен: за период ведения данного регистра число актов увеличилось настолько, что превысило среднюю ежегодную величину регистраций “кризисного пятилетия” в 5,2 раза.