Брачные контракты

Мы уже знаем, что, помимо университетских дарений и дарений, связанных с брачными контрактами, третью по величине группу актов составляли дарения в форме завещаний. Подобно тому, сколь информативным для нас оказался самодельный акт, составленный теологом Жаном Локуэ, весьма интересным показалось мне и завещание Тьерри Дюмонта.

Во всем этом, на первый взгляд, мало удивительного. Дарения многих парижских офисье свидетельствовали об озабоченности их загородными имениями, увлечении виноделием, содержали упоминания о муниципальных рентах их доходность начала стремительно падать). Не удивляет также обилие канцеляризмов и перемежающие французскую речь латинские фразы. Странно другое: отсутствие благочестивых формул, абсолютно необходимых в любом завещании. Нет никаких обязательных раздач бедным на помин души, нет непременных указаний на желаемый характер погребального обряда и поминальных служб. Помогая каким-то людям, чей статус был явно ниже его собственного, Дюмонт не оговаривает столь привычного для того времени обязательства молиться за душу благодетеля. Парижские чиновники достаточно часто помогали сиротским приютам, но при этом ставили условием молиться за дарителя и заказывать мессы. Почему же всему этому Дюмонт предпочитает заботы о производственном обучении и “урбанизации” деревни, входящей в его сеньорию? Что стоит за общим впечатлением об удивительно “сухом” характере завещания?