Конные сержанты

Мы видим, что расписки, упоминаемые стряпчими, могут быть гонорарами за оказанные услуги. Семеро стряпчих упоминают в актах о рентах, из которых три зерновые и три мелкие ренты, взимаемые с виноградников и с дома в деревне. В целом, судя по дарениям, стряпчие обеспечены недвижимостью слабее прочих судейских, во всяком случае они упоминают о ней лишь в четырех случаях. В целом дарения этой подгруппы еще нагляднее, чем акты прокуроров Шатле, демонстрируют наличие “признаков приниженности”.

Следующую подгруппу образуют сержанты Шатле. В нее входят пятеро Конных сержантов и семеро ИСержантов с жезлами” . Они считались офисье, владельцами должностей, причем должность конного сержанта стоила в середине XVI в. до 400 ливров.

Как явствует из актов, среди сержантов часты были случаи совмещения как должностей, так и социальных качеств. Один из конных сержантов также был одним из четырех сержантов-комиссаров в парижском ведомстве речной торговли, другой его коллега в акте именуется также “буржуа Сен-Дени”. Рене Гарнье в 1542 г. назван “сержантом с жезлом”, но через 2 года он уже парижский купец-буржуа. Здесь мы вновь сталкиваемся с быстрым изменением статуса дарителя.

Этот Гарнье — единственный из сержантов, кто составил повторное дарение. Остальные фигурируют в качестве дарителей однократно. Детям адресована лишь половина их актов. В одном случае это дарение неразделенных прав на наследство. Характер социальных связей сержантов отличает их от других чиновников и судейских. У одного из “сержантов с жезлом” отец — купец в Пуасси, а племянник — портной в Бри, свояк другого — буржуа, торгующий подержанными вещами, отец третьего — прокурор Шат — ле.

Сержанты передают виноградники, землю, части домов в Париже и в пригородах. “Сержант с жезлом” Этьен Лигу помимо дома в Бовэ передает сыну движимое имущество. Лишь один даритель упоминает ренту в 1 экю. Только одна вдова конного сержанта выступает в дарении как кредитор: она упоминает сумму в 13 ливров 15 су, которую ей должны студент Франсуа Валдази и его кузен “некий” Пьер Кутюрье, снимавшие у нее комнату и спальню с кроватями в течение 11 месяцев.