Скромная вдова прокурора

Если же мы выйдем за пределы нашей выборки и привлечем те, пусть даже фрагментарные данные, которые содержатся в материалах публикации, то эта тенденция будет выражена еще более отчетливо. Так, например, Пьер Белиар, землепашец-портной из окрестностей Сен-Клу, и его жена желали сыну “Достичь священных духовных чинов и достойно содержать себя в этом звании , Посвятить себя Божественной службе И молить Бога за своих родителей”. Аналогичная формула встречается и в акте крестьянской четы из Шампсене, что близ городка Ножан-сюр-Сен.

Тюетей и Кампардон донесли до нас сведения о 14 дарителях, сообщивших о своем желании видеть студента священником. Среди них были президент Жан Брисонне, скромная вдова прокурора парижского Шатле, парижский каноник, сельский священник, поденщик и его родственник — провинциальный купец, сельский ремесленник и шестеро крестьян. “Белой вороной” в этой компании смотрятся лишь президент Счетной палаты, адресовавший акт своему слуге и крестнику, да университетский деятель, каноник Франсуа Муассан. В остальных случаях гипотеза о “сельском”, по преимуществу, крестьянском, характере подобных установок подтверждается.

Вспомним красноречивое дарение землепашца Жана по имени Жан и признание его сына, “Указавшего на степень и достоинство священника”. Видеть сына священником было вековой мечтой крестьян, практически единственной надеждой на быстрое изменение социального статуса семьи. Но речь идет не столько о прагматическом подходе, указывающем на наиболее реальный путь социального продвижения, сколько о концепции, рассматривающей образование как частный случай снискания божественной мудрости, а знание ценившей как нечто сакральное.